Найти старый плеер и слушать все песни в случайном режиме до тех пор, пока все корочки со всех уже подживающих душевных ран не будут сорваны.
Вот мы сидим в парке прямо на траве, я смеюсь: да у меня сейчас все джинсы будут зелёные, а на улице лето, вступительные позади и кажется, что сейчас самое время быть счастливой.
Вот он уезжает далеко-далеко и пишет название песни в смс, а я так скучаю, что становится плохо, продолжаю худеть и караулить телефон часов 20 в сутки.
Вот он отлучается на работу, я остаюсь одна в квартире, включаю мтв и пытаюсь убраться, хотя бы журналы в стопочку сложить и помыть посуду, он звонит и говорит: нет, это, конечно, вряд ли, но вдруг ты решишь прибраться - не надо, сегодня придут друзья, всё равно намусорят.
Вот я, проводив его домой, сижу с М. в метро, уткнувшись ему в плечо глотаю всю эту грусть и пытаюсь понять, что сегодня делать дома, когда уже так отвыкла быть одна; М. протягивает один наушник и гладит по голове таким отеческим жестом, дескать, детка, ну ты совсем ещё маленькая, сколько у тебя ещё будет таких маленьких бедок, даже и представить не можешь. Сейчас в моей жизни минимум его и минимум М., у М. наконец-то хорошая девушка и трепать ей нервы своим присутствием кажется лишним.
Вот я еду на пары после дня рождения вместе с ним, с каким-то совершенно диким макияжем, громко слушаю музыку, чтобы не уснуть, а потом захожу в аудиторию и узнаю про аттестацию по философии, о которой я даже будто и не подозревала, такие мелочи вылетают из головы, только дай им повод.
Вот я понимаю, что всё это становится бессмысленным. 5 утра, стекло холодное, у подъезда напротив, покачиваясь, сидит пьяный в ноль мужчина, возможно, ему хуже, чем мне, но это маловероятно.
Вот во время летнего отдыха я лежу у бассейна, и именно эту песню крутят с завидной регулярностью, а очередной божок маячит передо мной, потом садится и сравнивает интенсивность нашего загара, я спустя неделю под солнцем оказываюсь бела настолько, что становится стыдно, а он смеётся, немного откидываясь назад.
Можно вспомнить столько всего, что становится удивительно: как интересно устроена память, что можно не помнить, упорно забывать, а потом при малейшем напоминании просто выпасть из реальности и перебирать все воспоминания как камушки, привезённые с юга. Камушек со сквозной дырочкой, перламутровый, в виде сердца, приятный на ощупь, отполированный солёной водой. И ты не то чтобы скучаешь, просто что-то противно ноет внутри, вот тогда-то да, тогда было правда хорошо.
И мне почему-то совсем не хочется знать, помнишь ли это ты.